В Год театра актер челябинского театра кукол Федор Псарев удостоился награды «За служение театру». Как и почему театру нужно служить, мы решили порассуждать перед закрытием сезона.
Диплом Федор Псарев получил на закрытии областного фестиваля «Сцена», где, кстати, его родной театр отметился и не единожды. Сейчас награда красуется в театре.
– Где же еще? – удивляется артист. – У меня все хранится в театре, да я живу по большей части в театре, дома-то скучно. Ох, сегодня как раз молодость вспоминал, как мы ставили «Мертвые души». Грустно стало.
Раньше жизнь другая была, и спектакли другие, и люди. В гримерках всегда дым столбом стоял, в том смысле, что обсуждали что-то, спорили, предлагали. А сейчас, видите, – обводит взглядом пустую гримуборную и вздыхает. – Правда, сейчас внучка появилась, вот с ней пообщаешься – и хорошо.
Фантазия довела до театра
– Федор Федорович почему служение, не труд, не работа?
– Понятия не имею, – пожимает плечами. – Все артисты, как правило, ездят из одного театра в другой, а я как пришел, так и сижу в следующем году как 40 лет. Наверное, решили, что так долго в одном театре не живут. Ну и еще в связи с 65-летием, так понимаю, решили отметить.
– И какие у вас отношения с театром? Не надоели друг другу за 40 лет?
– Замечательные! Не знаю, любовь это или какая-то тяга. Помню, в детстве, когда еще жил в Закарпатье и хотел быть машинистом на железной дороге, обожал фантазировать. Собирал ребят и рассказывал им всякие истории. Мне тогда еще говорили: «Ну что ты фантазируешь? Иди в театр». Даже в Киев ездил поступать, сдал документы, экзамены, а тут телеграмма – отец умер. Я, балбес, документы забрал и уехал.
Потом пытался в Москву поступать, загремел в армию, а из армии в Челябинск прикатил, тут у меня сестренка жила. Работал на заводе машинистом крана и опять поехал в Москву. Так что все время эта тяга во мне была, вот только срок не пришел, видать.
Секретный прием
Срок пришел, но несколько позже. В челябинском театре кукол появился тот самый Вольховский и пошел искать таланты в народ, на тот самый ЧМК, где работал молодой Федор Псарев, а в свободное время участвовал в самодеятельности.
– Валерий Аркадьевич дал мне куклу, соломенного жаворонка, дал текст и три дня на подготовку. Я все выучил, явился раньше. Он отправил меня за ширму. Я как начал текст оттуда кричать – весь взмок, еще кукла на вытянутой руке, я ж не знал, что с ней делать, она у меня как мертвая простояла. Вольховский зовет, что-то спрашивает. Я отвечаю, а он: «Что вы кричите? Я вообще не с вами разговариваю, а с куклой». И вот тут я понял! Что кукла-то живая!
Приходите снова
Вот с тех пор Федор Федорович без устали оживляет кукол. Несмотря на 40-летний стаж, творческий пыл не угас, а глаз не погас. Все время ему хочется чего большего. Работы в театре немало, так они еще вместе с коллегой Натальей Балдиной ставят свои спектакли и показывают их в детских садиках.
– Встреча с детьми – это всегда замечательно. Они еще верят в чудо, они верят, что куклы живые. Как-то раз, после спектакля к нам в комнатку зашла девчушка, увидела кукол, которые лежали на столе, – мы разгримировывались, а кукол не успели убрать в кофр, как зарыдает: «Они мертвые!» Мы перепугались! С тех пор первым делом убираем кукол, чтобы дети их не увидели в таком виде.
– На пенсию не тянет? Все-таки возраст…
– Нормальный возраст! Мне сестра звонит: «Федя, как я тебе завидую! У тебя жизнь кипит, а я сижу дома весь день, я так устала от этого». Так что буду в театре до победного. Знаете, в чем самое большое счастье? Когда ребенок тоненьким голоском говорит тебе: «Спасибо! А вы еще приедете?»
